"Отражение -- это картина в зеркале. Можно отражаться во многих
предметах, если у них гладкая поверхность. И в воде. Но это не значит, что
мы в ней.
-- Гладкая поверхность? -- Изабелла вежливо и недоверчиво улыбается. --
В самом деле? Удивительно!
-- Ну конечно. Когда ты стоишь перед зеркалом, ты же видишь себя в нем.
вежливостью.
-- Не может быть. Наверняка. Но то, что ты видишь, -- это не ты. Это
только отражение, не ты сама.
-- Конечно, не я. Но где же я сама, когда я вижу свое отражение?
-- Ты стоишь перед зеркалом. Иначе оно не могло бы тебя отразить.
Изабелла снова надевает туфлю и смотрит на меня.
-- Ты уверен, Рудольф?
-- Совершенно уверен.
-- Я -- нет. А что делают зеркала, когда они одни?
-- Отражают то, что есть.
-- А если ничего нет?
Так не бывает. Всегда что-нибудь да есть.
-- А ночью? Во время новолуния, когда совсем темно, что же тогда они
отражают?
-- Темноту, -- отвечаю я не очень уверенно, ибо как может отражаться
глубочайший мрак? Для отражения всегда нужно хоть немного света.
-- Значит, зеркала мертвы, когда совершенно темно?
-- Может быть, они спят, а когда возвращается свет -- просыпаются.
Изабелла задумчиво кивает и туго натягивает платье на коленях.
-- А они видят сны? -- вдруг спрашивает она. -- Кто видит сны?
-- Да зеркала!
-- Мне кажется, они всегда видят сны, -- отвечаю я. -- Они весь день
только это и делают. Им снимся мы. И снимся наоборот. То, что у нас бывает
справа, в них слева, а то, что слева, -- справа.
Изабелла повертывается ко мне.
-- Значит, они -- наша оборотная сторона?
Я соображаю. Кто знает, что такое на самом деле зеркало?
-- Вот видишь, -- говорит она. -- Перед тем ты уверял, будто ничего там
нет. А выходит, что в них наша оборотная сторона.
-- Только пока мы перед ними. А когда уходим, ее уже там нет.
-- Откуда ты знаешь?
-- Это же видно. Когда уходишь от них и оглядываешься, нас уже там нет.
-- А если они нас только прячут?
-- Как они могут прятать? Они же все отражают! На то они и зеркала!
Зеркало ничего не может скрыть.
Между бровей у Изабеллы появляется морщинка.
-- А куда же оно тогда девается?
-- Что именно?
-- Да изображение! Другая сторона. Что же, оно прыгает обратно в нас?
-- Этого я не знаю.
-- Оно ведь не может потеряться?
-- Оно и не теряется.
-- Так где же оно? -- настаивает Изабелла. -- В зеркале?
-- Нет. В зеркале его уже нет.
-- Оно должно быть там- Откуда ты знаешь, что нет? Ты его не видишь.
-- Другие люди тоже видят, что моего изображения там уже нет. Они видят
только свое собственное, когда стоят перед зеркалом. И ничего другого.
-- Они заслоняют его. Иначе где же остается мое? Оно должно быть там!
-- Оно там и есть, -- отвечаю я, жалея, что затеял весь это г разговор.
-- Когда ты подходишь к зеркалу, оно опять появляется.
-- Значит, оно у них внутри, а перед тем ты говорил, что его там нет!
-- Где оно, Рудольф? -- шепчет она и жмется ко мне. -- Скажи мне, где
оно? Неужели везде осталась какая-то часть меня? Во всех зеркалах, в которые
я смотрюсь? А сколько я видела их! Не сосчитать! И неужели я в них во всех
разбросана? И каждое что-то у меня отняло? Тонкий отпечаток? Тоненький
ломтик меня? Неужели зеркала распилили меня, словно кусок дерева? Что же от
меня тогда осталось?"